Баба-Яга.
Баба-Яга (Яга-Ягинишна, Ягибиха, Ягишна) - это было божество смерти: женщина со змеиным хвостом, которая стерегла вход в подземный мир и провожала души почивших в царство мертвых. Баба-Яга - существо более опасное, обладающее куда большей силою, чем какая-то ведьма. Обитает в дремучем лесу, который издавна вселял страх в людей, поскольку воспринимался как граница между миром мертвых и живых. Не зря же ее избушка обнесена частоколом из человеческих костей и черепов, и во многих сказках Баба-Яга питается человечиной, да и сама зовется «костяная нога». Она принадлежит сразу двум мирам: миру живых и миру мертвых. Отсюда ее почти безграничные возможности. Эта старая колдунья не ходит пешком, а разъезжает по белу свету в железной ступе (то есть самокатной колеснице), и когда прогуливается, то понуждает ступу бежать скорее, ударяя железной же палицей или пестом. А чтобы, для известных ей причин, не видно было следов, заметаются они за нею особенными, к ступе приделанными метлою и помелом. Служат ей лягушки, коты, в их числе Кот Баюн, вороны и змеи: все существа, в которых уживается и угроза, и мудрость.
Даже когда Баба-Яга предстает в самом неприглядном виде и отличается лютостью натуры, она ведает будущее, обладает несметными сокровищами, тайными знаниями.

Баздула.
Бадзула, Бадзюля, нечистый дух, который заставляет людей бродяжничать. Обычно женского рода. Она бродила по обочинам дорог, а ближе к зиме выискивала, к кому бы пристроится.
Вот тогда-то у несчастного хозяина дома начинались неприятности, все из рук валилось. С горя человек принимался пить, пуская на ветер годами нажитое, и, оставшись ни с чем, мог пойти по миру. По народным поверьям для того, чтобы изгнать Баздюлю, нужно было просто-напросто подмести в хате и в сенях, а мусор выбросить в противоположную от заката сторону. Тогда, говорят, можно увидеть Бадзюлю.
Это немолодая женщина со свисающими до живота грудями. На ней лишь грязное рваное покрывало, сквозь прорехи и дыры в ткани виднеется тело, покрытое струпьями.

Банник.
Баня всегда имела огромное значение. Но в то же время это было таинственное место. Здесь человек смывал с себя грязь и хворь, а значит, оно само по себе становилось нечистым и принадлежало не только человеку, но и потусторонним силам. Но ходить мыться в баню должен всякий: кто не ходит, тот не считается добрым человеком. Даже банище - место, где баня стояла, - почиталось опасным, и строить на нем жилое, избу либо амбар, не советовали. Ни один добрый хозяин не решится поставить на месте сгоревшей бани избу: либо одолеют клопы, либо мышь испортит весь скарб, а там жди и нового пожара!
Как и во всяком месте, здесь обитает свой дух. Это банный, банник, байник, баинник, баенник - особая порода домовых, недобрый дух, злобный старикашка, облаченный в липкие листья, отвалившиеся от веников. Впрочем, он легко принимает облик вепря, собаки, лягушки и даже человека. Вместе с ним здесь обитают его жена и дети, но встретить в бане можно и овинников, и русалок, и домовых.
Если хочется увидеть нечисть в бане, надо зайти туда ночью и, заступив одной ногою за порог, скинуть с шеи крест и положить его под пятку.
Банник со всеми своими гостями и челядью любит попариться после двух, трех, а то и шести смен людей, а моется он только грязной водой, стекшей с людских тел. Свою красную шапку-невидимку он кладет сушиться на каменку, ее даже можно украсть ровно в полночь - если повезет. Но тут уж нужно бежать как можно скорее в церковь. Успеешь добежать, прежде чем банник проснется, - будешь обладать шапкой-невидимкой, иначе банник догонит и убьет.
Вообще в бане надо вести себя осторожно. Например, с крестом в баню не идут; его снимают и оставляют в предбаннике или вовсе дома. Все вообще, из чего моются, считается нечистым: тазы, кадки, ушаты, шайки, ковши в банях. Пить в бане воду, приготовленную для мытья, хотя бы она была чистая, - нельзя
Если не соблюдать этих правил или появиться в бане не вовремя, баенник накинется, станет бросаться горячими камнями, плескаться кипятком; если не убежишь умеючи, то есть задом наперед, может совсем запарить, а все будут думать, что просто угорел человек.
Он не любит родильниц, которых в старину выводили в баню; но их там нельзя покидать одних. Вообще баенник не прочь злобно подшутить над женщинами, и, заслышав хрип и храп, вой за каменкой или хохот и свист, им надо как можно скорее бежать прочь. Если баба в бане станет браниться и посылать своих детей к черту, баенник может содрать с нее кожу с головы до ног.
Чтобы он не проказил, не вредил в новой бане, в прежние времена приносили в дар черную курицу. Такую курицу, не ощипывая перьев, душили (а не резали) и закапывали под порогом.
Добиваются расположения баенника тем, что оставляют ему кусок ржаного хлеба, густо посыпанного крупной солью. Полезно также оставлять в кадушках немного воды и хоть маленький кусочек мыла, а в углу - веник: баенники любят внимание и заботу!
На ночлег банный пускает в том случае, если путник вежливо попросит у него позволения: «Хозяинушко-батюшко! Пусти ночевать!» Такого прохожего банник охраняет от всякой нечистой силы. Когда леший хотел однажды затаскать человека в бане, банник не позволил:
«Нет, нельзя, он у меня просился!»
У банного хозяина спрашивают разрешения, когда желают истопить баню: «Банный хозяин, дай мне баню истопить!» - и так трижды. В бане нельзя стучать или громко говорить, иначе баенник рассердится и напугает.
Выйдя из бани, ее хозяина надо поблагодарить.

Водяной.
Водяной, водяник, водовик, злой дух, воплощение опасной и грозной водной стихии. Чаще всего он выступал в облике мужчины с чертами животного - лапы вместо рук, рога на голове, или безобразного старика, опутанного тиной с длинной бородой. Особенно любит водяной забираться на ночлег под водяную мельницу, возле самого колеса, оттого в старину всех мельников непременно числили колдунами. Однако есть у водяных и свои дома: в зарослях тростника и осоки выстроены у них богатые палаты из ракушек и самоцветных речных камушков. У водяных есть свои стада коров, лошадей, свиней и овец, которых по ночам выгоняют из вод и пасут на ближних лугах. Водяные женятся на русалках и красивых утопленницах.
Когда в половодье от весеннего таяния снегов или от долгих проливных дождей выступит река из своих берегов и стремительным напором волн поломает мосты, плотины и мельницы, крестьяне думают, что это водяные подпили на свадьбе, предались буйному веселью и пляскам и в своей гульбе разрушили все встречные преграды. Ну а когда жена водяного должна родить, он принимает вид обыкновенного человека, является в город или деревню, приглашает к себе повивальную бабку, ведет в свои подводные владения, а потом щедро награждает за труд серебром и золотом. Рассказывают, что однажды рыбаки вытащили в сетях ребенка, который резвился и играл, когда его опускали в сетях в воду, но томился, грустил и плакал, когда приносили в избу. Ребенок оказался детищем водяного; рыбаки отпустили его к отцу с условием, чтобы тот нагонял им в сети как можно больше рыбы, и это условие было соблюдено. Впрочем, если водяной идет в люди, пусть и приняв человеческий облик, его легко узнать, потому что с левой полы его постоянно капает вода: где бы он ни сел, место постоянно оказывается мокрым, а начнет причесываться - и с волос струится водица.
В своей родной стихии водяной неодолим, а на земле сила его слабеет. Но уж на реках все рыбы ему подвластны, все бури, штормы и ураганы: он бережет пловца - или топит его; дает рыбаку счастливый улов - или рвет его сети. Случается, что рыбаки, подымая невод, вытаскивают вместе с рыбою и «водяного чуду», который тотчас же разрывает сеть, ныряет - и уводит за собою всю добычу. Один рыбак, завидев, что река несет мертвое тело, взял утопленника в лодку, но, к его ужасу, мертвец вдруг ожил: вскочил, захохотал и бросился в пучину. Так подшутил над ним водяной.
Обыкновенно он ездит на соме, а потому в некоторых местностях рыбу эту, «чертова коня», не советуют употреблять в пищу. Однако пойманного сома не следует бранить, чтобы не услыхал водяной и не вздумал отомстить за него. : При дневном свете водяной большей частью скрывается в глубине, а в ночном сумраке выплывает: то в образе огромной обомшелой щуки, а то в своем истинном виде. Тогда можно увидеть, что при молодой луне волосы его свежи и зелены, будто водоросли, а на исходе месяца - седы. Так же меняется и возраст водяного: при рождении месяца он молод, на ущербе - стар.
Вынырнет водяной лунной ночью из волн, обмотается тиной, наденет на вострую голову шапку из куги (есть такое безлистое водяное растение), оседлает корягу и поплывет проказить. То хлопает по воде ладонью - и звучные удары его слышны далеко по плесу. То среди совершенной тишины вдруг где-нибудь заклубится, запенится вода, из нее выскочит водяное чудо и скроется, а в тот же миг в полуверсте от этого места вновь заклубится вода, вновь выставляется голова водяного... В ночную пору частенько дерутся водяные с лешими, отчего идет по лесу грохот и треск падающих деревьев, громко раздается во все стороны плеск волн.
Над теми людьми, которым судьба определила утонуть, водяной получает таинственную власть, которой ничем нельзя избегнуть, поэтому иные суеверы не решают оказать помощь тонущему: все равно, мол, от судьбы не уйти!
Летом он бодрствует, а зимой спит, ибо зимние холода запирают дожди и застилают воды льдами. С началом же весны, в апреле, водяной пробуждается от зимней спячки, голодный и сердитый, как медведь: с досады ломает он лед, вздымает волны, разгоняет рыбу в разные стороны, а мелкую и совсем замучивает. В эту пору гневливого властелина реки ублажают жертвами: поливают воду маслом, даруют гусей - любимую птицу водяного.

Домовой.
Говорят, домовой и до сих пор живет в каждой деревенской избе, да не каждому об этом известно. Зовут его дедушкою, хозяином, суседкою, доможилом, бесом-хороможителем, но это все он - хранитель домашнего очага, незримый помощник хозяев.
Конечно, он может и во сне щекотать, и греметь по ночам посудою, или за печкой постукивать, но делает это больше от озорства. Главное же дело его - досмотр за хозяйством. Домовой видит всякую мелочь, неустанно заботится и хлопочет, чтобы все было в порядке и наготове: подсобит работящему, поправит его промах; ему приятен приплод домашних животных и птицы; он не терпит излишних расходов и сердится на них - словом, домовой склонен к труду, бережлив и расчетлив. Если ему жилье по душе, то он служит этой семье, словно в кабалу к ней пошел.
За эту верность в иных местах его так и называют: доможил.
Зато ленивым и нерадивым он охотно помогает запускать хозяйство, мучает людей до того, что давит по ночам чуть не до смерти или сбрасывает с постелей. Впрочем, помириться с рассерженным домовым не трудно: стоит только подложить под печку нюхательного табаку, до которого он большой охотник, или сделать любой подарочек: разноцветный лоскут, горбушку хлеба... Если хозяева своего суседку любят, если живут с ним в ладу, то нипочем не захотят с ним расстаться, даже переезжая в новый дом: поскребут под порогом, соберут мусор в совок - и посыплют его в новой избе, не приметив, как с этим мусором перебирается на новое место жительства «хозяин». Только надо не забывать принести ему на новоселье горшок каши и со всем возможным уважением сказать: «Дедушка домовой, выходи домой. Иди к нам жить!» Кого домовой всерьез не любит, это пьяниц и простоволосых женщин: по его старинным воззрениям, каждая замужняя женщина должна непременно носить платок. А какая рачительная хозяйка ему понравится, о той он денно и нощно печется: во сне наплетет ей на голове несчетно маленьких косичек. Ей хлопотно, поди расчеши потом, а ему радость - приукрасил свою любимицу. Оттого еще зовется он лизун.
Редкий человек может похвалиться, что видал домового. Для этого нужно надеть на себя в Пасхальную ночь лошадиный хомут, покрыться бороной, зубьями на себя, и сидеть между лошадьми целую ночь. Если повезет, то увидишь старичка - маленького, словно обрубочек, всего покрытого седенькой шерстью (даже ладошки у него волосатые), сивого от древности и пыли. Иной раз, чтобы отвести от себя любопытный взор, он примет облик хозяина дома - ну как вылитый! Вообще домовой любит носить хозяйскую одежду, но всегда успевает положить ее на место, как только понадобятся вещи человеку.
Порою домовой до того не терпит, когда за ним подсматривают, что по его указке лошади начинают бить задом по бороне и могут до смерти забить нескромного и любопытного. Гораздо проще домового не увидеть, а услышать: его плач и глухие сдержанные стоны, его мягкий и ласковый, а иногда глухой голос. Иной раз ночью в образе серой, дымчатой кошки навалится на грудь и давит: это он. Тому, кто, проснувшись, поспешит спросить его: «К добру или к худу?» - он ответит человеческим голосом, но тихо, словно ветер листьями прошелестит. Часто гладит он сонных своею мягкой лапою, и тогда не требуется никаких вопросов - и так ясно, что это к добру. Если слышится плач домового, даже в самой избе, - быть покойнику. Когда умирает кто-то из домочадцев, он воет ночью, выражая тем свою непритворную печаль. Смерть самого хозяина предрекает домовой тем, что, садясь за его работу, прикрывает голову его шапкою.
Перед чумою, пожаром и войною домовые выходят из села и воют на выгонах. Если идет большая нежданная беда, дедушка извещает о ее приближении, веля собакам рыть среди двора ямы и выть на всю деревню... Если у трубы на крыше заиграет в заслонку - будет суд из-за какого-нибудь дела и обиды. Обмочит кого-то домовой ночью - заболеет тот человек. Подергает женщину за волосы - остерегайся жена, не вступай в спор с мужем, не то побьет. Загремит домовой в поставце посудой - поосторожнее обращайся с огнем, не урони искру.
К радости суседка скачет, песни мурлычет, смеется; иногда, поигрывая на гребешке, предупреждает о скорой свадьбе.
Особым расположением всякого домового почему-то пользуются куры. Поэтому 14 ноября в его честь устраивают курячьи именины - пекут пироги с курятиной, а корочки бросают в домашний очаг, жертвуя его хранителю - домовому.

Леший.
Леший, лесовик, лешак, лесовой, лесун, лесник - дух леса. Обитает леший в каждом лесу, особенно любит еловые. Одет как человек - красный кушак, левая пола кафтана обыкновенно запахнута за правую, а не наоборот, как все носят. Обувь перепутана: правый лапоть надет на левую ногу, левый - на правую. Глаза у лешего зеленые и горят, будто угли.
Как бы он тщательно ни скрывал своего нечистого происхождения, ему не удается это сделать: если посмотреть на него через правое ухо лошади, леший отливает синеватым цветом, ведь кровь у него синяя. Бровей и ресниц у него не видно, он корноухий (правого уха нет), волосы на голове зачесаны налево.
Леший может стать пнем и кочкой, превратиться в зверя и птицу, он оборачивается медведем и тетеревом, зайцем, да кем угодно, даже растением, ведь он не только дух леса, но и его сущность: он мхом оброс, сопит, будто лес шумит, он не только елью показывается, но и стелется мохом-травою. Леший отличается от прочих духов особыми свойствами, присущими ему одному: если он идет лесом, то ростом равняется с самыми высокими деревьями. Но в то же время, выходя для прогулок, забав и шуток на лесные опушки, он ходит там малой былинкой, ниже травы, свободно укрываясь под любым ягодным листочком. Но на луга, собственно, он выходит редко, строго соблюдая права соседа, называемого полевиком, или полевым. Не заходит леший и в деревни, чтобы не ссориться с домовыми и б пенниками, - особенно в те деревни, где поют совсем черные петухи, живут при избах «двуглазые» собаки (с пятнами над глазами в виде вторых глаз) и трехшерстные кошки.
Зато в лесу леший - полноправный и неограниченный хозяин: все звери и птицы находятся в его ведении и повинуются ему безответно. Особенно подчинены ему зайцы. Они у него на полном крепостном праве, по крайней мере, он даже имеет власть проигрывать их в карты соседнему лешему. Не освобождены от такой же зависимости и беличьи стада, и если они, переселяясь несметными полчищами и забывая всякий страх перед человеком, забегают в большие города, причем скачут по крышам, обрываются в печные трубы и прыгают даже в окна, - то дело ясное: значит, лешие целой артелью вели азартную игру и побежденная сторона гнала проигрыш во владения счастливого соперника.
Настоящий леший голосист: умеет петь без слов и подбодряет себя хлопаньем в ладоши. Поет он иногда во все горло (с такой же силой, как шумит лес в бурю) почти с вечера до полуночи; он не любит пения петуха и с первым выкриком его немедленно замолкает.
Носится леший по своим лесам как угорелый, с чрезвычайной быстротой и всегда без шапки.
Лешие умеют хохотать, аукаться, свистать и плакать по-людски, и если они делаются бессловесными, то только при встрече с настоящими, живыми людьми.
Лешие не столько вредят людям, сколько проказят и шутят, и в этом случае вполне уподобляются своим родичам - домовым. Проказят они грубо, как это и прилично неуклюжим лесным жителям, и шутят зло, потому что все-таки они не свой брат крещеный человек. Самые обычные приемы проказ и шуток леших заключаются в том, что они «обводят» человека: всякого углубившегося в чащу с целью собирать грибы или ягоды они либо «заведут» в такое место, из которого никак не выбраться, либо напустят в глаза такого тумана, что совсем собьют с толку, и заблудившийся человек долго будет кружить по лесу на одном и том же месте.
Однако во всех таких приключениях леший все-таки не ведет людей на прямую погибель, как делает это настоящий дьявол. Притом от проказ лешего можно легко отчураться, конечно, прежде всего молитвой и крестным знамением, а затем при помощи известных приемов, которым учат с малолетства, по заповедям отцов и прадедов. Так, заблудившемуся рекомендуется присесть на первой же колоде, снять с себя и выворотить наизнанку носильное платье и затем в таком виде надеть на себя. Обязательно при этом также левый лапоть надеть на правую ногу или правую рукавицу на левую руку.
Если же в беду попали двое или трое, то им следует всем переменяться одеждой, предварительно выворотив ее наизнанку (в этом случае рекомендуется подражать обычаю того же лешего, у которого все навыворот и наизнанку). Можно точно так же вызволиться из беды, проговоривши любимую поговорку лешего, которую удачливые люди успели подслушать у него издали: «Шел, нашел, потерял» или закричать: «Овечья морда, овечья шерсть», - и сразу леший исчезнет с криком: «А, догадался!»
Бывают, впрочем, случаи, когда все способы борьбы с лешими оказываются бессильными. Это случается раз в год, в тот заповедный день, когда лешие бесятся (4/17 октября). В этот день знающие крестьяне в лес не ходят.
Накануне Иванова дня (24 июня/7 июля) лешего легко можно было увидать в лесу и даже заключить с ним договор. Это старались сделать особенно пастухи, чтобы звери лесные не губили стадо. Праздником для леших считается Ильин день (20 июля/2 августа), когда открываются волчьи норы, всякое зверье бродит на свободе. На Агафона-огуменника (22 августа/4 сентября) лешие выходят из лесу и носятся по деревням, норовя раскидать снопы, поэтому хозяева в этот день и ночь стерегут свои гумна в тулупах, надетых навыворот, обмотав головы полотенцами и держа в руках кочергу.
14/27 сентября, на Воздвиженье, лешим тоже свобода в лесу: крестьяне не ходят туда, опасаясь попасть на сборище змей и лесовиков, которые прощаются со всем зверьем до будущей весны. Ну а после Воздвиженья указано лешим на Ерофея-мученика (4/17 октября) пропадать или замирать. Перед этим они учиняют неистовые драки, ломают с треском деревья, зря гоняют зверей и наконец проваливаются сквозь землю, чтобы явиться на ней вновь, когда она отойдет, оттает весной, и начать снова свои проказы все в одном и том же роде.
Деревенские слухи очень настойчиво приписывают лешим страсть к женщинам и нередко обвиняют их в похищениях девушек. Приписывают им и жен одинаковой с ними породы (лешачиха, лешуха), и детенышей (лешеня).
В стародавние времена пастухи в начале лета заключали с лешим договор: молоко из коров не высасывать, скотину в болота не загонять и т. д. Если договор нарушался, писали на обидчика жалобу на широкой доске и подвешивали к дуплистому дереву в чащобе - пусть Дед Лесовик разберется.